Зимняя спячка

 

Автор: Варья

 

 

Мар выглянула в окно и поморщилась:

- Да ну, не пойду я туда, там холодно.

- Неужели ты бросаешь свой любимый лес только потому, что он из зелёного стал белым?

Мар промолчала.

  Старшая О'Мур  укоризненно покачала головой и вернулась к своему вязанию. Она вязала  варежки для сестры. Как назло, белые – скрипнула зубами Мар, и, зябко поёживаясь,  закуталась в любимый плед. Оранжево-зелёный, да.

Ри продолжала невозмутимо вывязывать белое полотно – одна варежка уже была готова, и вокруг неё свернулся рыжий кот, громким мурчанием возмущая малявку.

«Лучше бы на колени пришёл, чем варежку отстаивать,» - сонно подумала она, зевнула и закрыла глаза.

 

Через полчаса Ри, отложив готовую варежку (на которую немедленно улёгся второй кот – зелёный), тихонько вышла из комнаты, по дороге положив пуховую подушку под голову уснувшей прямо на полу сестры.

В коридорах Школы было тихо и сумрачно, свет облачного зимнего дня пробивался в высокие стрельчатые окна, населяя стены и углы мягкими полутенями.  Было воскресенье, и почти все ученики разбрелись кто куда. Кто-то бродил по заснеженному школьному двору и опушке леса, кто-то пропадал в библиотеке, готовясь к надвигающимся зимним экзаменам, но большинство юных волшебников тихонько дремали в своих комнатах, или читали, или пили чай – очень тихо, так, что их было почти не слышно. Бывают такие дни - когда зимнее безмолвие и неподвижность имеют особенную власть над людьми, и сама жизнь застывает, поддаваясь этому ледяному спокойствию. Белое время, тихое время, время дать метели себя убаюкать, дать заворожить себя белому простору. Его главный закон: копить силы, чтобы снова проснуться – весной.

Тишина и спокойствие, в котором замедляется, застывает жизнь…

- А вот и нет, - вдруг чётко и громко сказала Ри, и эхо её голоса понеслось по коридору и ещё долго летало по Школе, разбивая на мелкие осколки зимнее оцепенение.

 

Старшая ведьма О’Мур решительно барабанила в дверь, как две капли воды похожую на её собственную. За дверью громко зевнули, пробормотали что-то неодобрительное, но всё же пошли открывать.

 На пороге возникла встрёпанная светловолосая девушка с глазами цвета ясного январского неба.

- Доброе утро! – жизнерадостно заявила Ри, протискиваясь мимо девушки в комнату.

- Доброе, - растерянно проговорила волшебница, закрывая за подругой дверь.

- Скажи мне, Милара, что у нас сегодня за окном?

- Сумерки, - вздохнула девушка, зябко поправляя шаль на плечах, - хотя всего лишь полдень.

- Вот именно, - Ри была полна энтузиазма. С чего бы?.. – А ты можешь разогнать облака?

 Милара не удивилась, только глубоко задумалась, глядя на сероватое небо за окном. «Видно, она и сама уже думала об этом,» - решила Ри и не ошиблась.

- Пожалуй, да. Пока они именно что облака, не тучи, и снега в них совсем немного. Их легко развести в стороны – где-то на полдня, больше не смогу.

 Ри восторженно кивнула и захлопала в ладоши.

- Только вот, - нахмурилась погодница, - если сейчас очистить небо, облака всё равно соберутся к вечеру, и тогда уже не миновать сильно метели, а то и снежной бури… Ну что, давай?

Старшая О’Мур с минуту помолчала, взвешивая все «за» и «против».

- А давай, - наконец улыбнулась она и побежала будить сестру.

 

Чьи-то мягкие тёплые руки чесали Мар макушку. Было уютно и нежно, и так не хотелось просыпаться…Ведьмочка, не открывая глаз, сладко потянулась и хотела было перевернуться на другой бок спать дальше, как вдруг почувствовала что-то тёплое на ресницах. Она открыла глаза и – о чудо!  - их ослепило солнце. Настоящее, золотое, улыбчивое солнце,  заглянувшее в гости на чашечку чая с мёдом.

- Солнце! – Мар вскочила, запуталась в пледе и снова плюхнулась на пол. – Ри, солнце! Как же давно его не было!

- Я знаю, - хитро прищурилась сестра, довольно наблюдая, как малявка носится по комнате в поисках свитера и зимних сапог.

- Ри, собирайся, пошли на улицу!

- Да я-то готова. А кто-то, кажется, не собирался выходить за порог до весны…

На лице старшей О’Мур мелькнула ирония, но через секунду она уже снова улыбалась.

- Тогда пошли, - малявка, восторженно порхавшая по комнате, то и дело в буквальном смысле слова зависая у окна, ничего не заметила.

- Пошли.

 

Мар пела в полный голос, и морозный воздух обжигал горло. От этого ей было смешно и хорошо, и она пела ещё громче – потому что на многие мили вокруг белое полотно ослепительно сияло на декабрьском солнце, а восхитительно голубое, яркое небо над головой ошеломляло своей бесконечностью и глубиной. Глядя на весь этот удивительный мир, ведьмочка чувствовала себя крохотной песчинкой в огромных песочных часах, которые кто-то большой и мудрый время от времени переворачивает, и все песчинки с ошеломляющей скоростью летят вниз, пока не остановятся на каком-то своём пределе – только для того, чтобы потом та же рука снова перевернула стеклянный сосуд, и всё повторилось.  Чуточку иначе.

  И вот сейчас она летела в круговороте белого и голубого, и было только пространство, пространство, пространство…и бесконечность. А ещё рыжее пятно, приближающееся со стороны Школы.

- Мар, хватит валяться на снегу, простудишься, - Ри плюхнулась на снег рядом с сестрой и проследила за её восторженным взглядом. – Да, вот посмотришь туда и кажется, что тебя нет. И ничего нет. Только бесконечность – та, вечная, наверху.

- Ну почему же, - в голосе Мар проскользнула затаённая хитринка. – Вон, видишь, солнце садится, и горизонт становится розовым с зелёной кромкой. Значит, есть и другие цвета. Таки же красивые. И всё другое есть. И мы есть, сестрёнка. Более того, нам необходимо поесть как можно быстрее: не знаю, как ты, а я страшно голодная.

- Я тоже, - со смехом призналась Ри, встала и повернулась в сторону Школы. – Пора идти.

- Пора, - Мар на секунда замешкалась. – Кстати, Ри, - задумчиво добавила она, - спасибо за варежки.

 И в Старшую О’Мур полетел снежок.

До Школы ведьмочки шли довольно долго…

 

Ранний зимний закат давно отгорел на западе, к вечеру, как и сказала Милара, началась метель. Она устрашающе выла за окнами, бросая в них комья снега и грозя занести стены Школы до середины. Но обитателей Академии Магии в тот вечер нелегко было запугать. Они знали, что даже самая сердитая метель не сможет отнять у них солнце, которое непременно разбудит их утром. И не важно, какого дня.